Все силы уходят сейчас на адаптацию к ситуации. Мы расходуем свою адаптационную энергию на приспособление. На то, чтобы выжить и жить. Несем большие расходы. Это нормально.
Но сил совершенно нет вот на что: на насильственную вежливость. На толерантное терпение токсичных контактов. На то, чтобы с доброжелательной улыбкой выслушивать чужие жалобы и длинные рассказы о “несчастьях”, например. Несчастьями такие люди называют мелкие бытовые ссоры, обиды, неудовольствия…
И вежливо терпеть чужую агрессию, в чем бы она ни выражалась, нет сил. Совершенно точно энергии на это нет. Нет сил объяснять себе, что человек устал, встревожен, у него настроение плохое, вот он и завелся. Надо потерпеть, успокоить его, смягчить, пусть выговорится и изольет эмоции! Раньше мы могли это вежливо терпеть. А сейчас – не можем.
Просто нет адаптационной энергии для этих бытовых стрессов, вот и все. Она вся расходуется на приспособление к ситуации.
Одна женщина выслушивала жалобы подруги на мужа. Потом на работе успокаивала нервного клиента. Он не хотел ждать и все кричал: “долго еще?”. “Подождите немного, сейчас уже придет ваша очередь!”, – ласково повторяла она. А к вечеру свалилась с температурой под сорок.
И без сил пролежала несколько дней. К счастью, болезни не было серьезной. Это просто был результат терпения, результат перерасхода энергии. Организм протестовал, угрожая отключиться.
Это надо учесть. Дело не в нашей доброте или воспитании. Просто нет сил на вежливое терпение, нет энергии. И лучше искренне об этом сказать сразу. “Мне тоже тяжело, я устал и измотан. И не могу быть поддержкой. Или громоотводом. Просто не могу”.
Как только начинается принуждение себя к вежливому терпению, если это не ваша оплачиваемая работа, за которую вы получаете компенсацию, – вы начинаете дожигать остатки топлива. Или себя, если топливо кончилось.
Вот то, на что сейчас нет ресурса – вежливое терпение чужих капризов и агрессии, в чем бы они ни выражались. Надо щадить друг друга. Это главное, что мы сейчас можем сделать.
