Как-то научиться этому и жить для себя. А с электрички идешь сейчас через мрачное помещение, освещенное тусклыми лампочками. Сейчас световой день очень короткий. Надо приложить билетик к турникету и пройти. Много людей выходит, в тусклом свете у всех такие уставшие печальные лица, как в царстве Аида. А у выхода на улицу стоял седой старичок с седой собачкой. Маленькая старая собачка, мохнатенькая, и седой старичок, сгорбленный от старости, в курточке и шарфике. Оба маленькие, стоят в углу, никому не нужные и не интересные. И смотрят куда-то безразлично подслеповатыми глазками…
И вдруг безразличие сменилось радостью и узнаванием. Старичок выпрямился, подался вперед, собачка хрипло залаяла, натянула поводок, даже на задние лапки встала. Старичок заулыбался беззубым ртом и собачка заулыбалась. И они почти побежали к турникету на своих старых ножках: вот их старушка приехала! Они ее встречали, вот в чем дело.
Старушка в пуховике и берете, с сумкой, семенит к своим. Старичок обнял старушку нелепо, так дети обнимают, пока совсем маленькие и ручки у них короткие. И собачка прыгала и трясла бородкой. И лаяла от радости. Ее тоже погладили, конечно. И что-то ласковое сказали, я не расслышала. А потом старичок взял сумку и они пошли. Двери распахнулись. Мертвенный свет кончился, мы вышли из царства Аида. А на небе светит полная луна, звезды горят, дует свежий ветер. Они шли втроем, совершенно счастливые – они встретились. И еще много раз будут встречаться. Всегда. Потому что за расставанием следует встреча, надо просто подождать немного.
А жить для себя – это никого не ждать. И некого ждать. Проходишь через турникет и идешь себе один под луной. Живыми нас делают близкие люди, вот что я думаю. Которых мы выискиваем взглядом в толпе и улыбаемся от радости. Нам не так уж много надо. Встретить своих и обнять. И пойти под луной домой вместе.
