Безответная любовь – довольно хорошо уже описанный феномен. Много сказано о том, что к таким «несимметричным» отношениям, особенно если они длительные, тяготеют люди, имевшие в детстве нарушение привязанности.
Одна из важных причин, удерживающих человека в невзаимных отношениях, это невозможность осознать факт, что его не любят. Если этот факт доходит до сознания и принимается, расстаться становится просто. Однако именно этот момент, возможно, является самым трудным, он требует огромной энергии.
Почему безответно любящему так трудно увидеть и признать очевидное – что он не любим этим конкретным человеком? Дело в том, что объект его любви замещает родительскую фигуру, привязанность к которой в детстве была нарушена. А принять нелюбовь родителя крайне тяжело, для некоторых – невозможно.
В анамнезе у безответно любящего есть ситуация, что один из родителей (а иногда и оба) не любили этого ребенка. Протекание нелюбви может быть различным – это может быть постоянное неприятие или неприятие в отдельные периоды, плохое обращение или отвержение, никак внешне не выраженное. Причин же родительской нелюбви, объективных и субъективных, может быть так много, что мы не будем их здесь перечислять.
При взрослении у такого человека возникает когнитивная проблема – как правило, он не способен осознать факт, что был нелюбим. Включаются любые защитные механизмы, позволяющие так или иначе объяснить поведение родителя. При огромном разнообразии детских фантазий мы не найдем в них одного – принятия факта нелюбви родителя.
Это кажется парадоксальным, ведь дети – и маленькие, и взрослые – очень часто обвиняют своих родителей в нелюбви. Но, как ни странно, в обвинении нет принятия факта. Разница между обвинением и принятием огромна.
Принятие факта означает сепарацию от родителя, а обвинение – продолжение слияния с ним. Обвинение агрессивно, принятие печально. Принятие – это мужественное смирение с реальностью, которую ты не в силах изменить. Мы не можем никого заставить любить нас, тем более, мы не можем повлиять на прошлое.
Человек, обвиняющий родителя, не признает факт нелюбви, а требует, чтобы реальность была иной. Ты должен был меня любить! – говорит он. Этим он утверждает, что не согласен с фактами, не может их принять. Через обвинения и требования продолжается слияние взрослого с родителем, даже если последнего уже нет в живых.
Более здоровый вариант обращения с нелюбовью возникает, если у человека было двое родителей, один из которых давал ему любовь. Опираясь на любовь этого родителя, взрослый может ясно видеть, что второй родитель по каким-то своим причинам не любил его. У него хватает ресурса, чтобы принять факты.
Но это крайне сложно для тех, у кого был единственный родитель (чаще всего мать), которая их не любила. В этом случае человеку не хватает ресурса, чтобы увидеть факт и справиться с ним.
Именно по этой причине взрослый, надолго залипший в безответной любви, не может осознать, что он не любим своим избранником. Для этого ему нужно осознать факт нелюбви родителя, которого этот избранник замещает.
Он мифологизирует и оправдывает поведение своего избранника точно так же, как поведение своего родителя. Он создает плотную пелену иллюзий, защищающих от очевидных фактов.
Если же он обретает ресурс, чтобы осознать и принять факт нелюбви родителя, безответная любовь к избраннику обычно заканчивается сама собой. Приняв нелюбовь родителя, смирившись с реальностью, которую он не в силах изменить, человек начинает ясно видеть и ошибочность своей теперешней привязанности к тому, кто не разделяет его чувств.
Этот выход к ясности – следствие сепарации, взросления и отделения от родительской фигуры, что требует больших личных ресурсов, способности опираться на себя и периода горевания.
С этого момента он уже не ищет человека, который сыграет роль родителя. Он больше не ищет безответной любви.
