Когда итальянский поэт Примо Леви оказался в заключении в Освенциме, он пришёл в недоумение, увидев, как его сокамерник каждый день энергично моет своё тело. Леви эта практика казалась бессмысленной: без мыла и чистой воды она мало способствовала укреплению здоровья или улучшению гигиены. Таким образом, усилия со стороны выглядели как «унылое повторение исчезнувшего ритуала», пустая трата драгоценной энергии.
Однако сокамерник объяснил Леви, что он моется не из практических соображений: для него это своего рода акт неповиновения, способ подняться выше обстоятельств. «Если лагерь – это великая машина, призванная превратить нас в зверей, – сказал он, – мы не должны становиться зверями… мы должны заставить себя спасти, по крайней мере, подмостки, форму цивилизации». Простое ежедневное умывание лица было для заключённого способом подтвердить свою человечность, усилить веру в то, что жизнь продолжится, что ему удастся сохранить чувство собственного достоинства и снова оказаться на свободе. Леви осознал, что привычка была «признаком сохранения жизненной силы и необходимым инструментом для морального выживания».
Такова спасительная сила ежедневных ритуалов.
Они говорят о том, кто мы есть, и о ценностях, которые мы стремимся сохранить. Ежедневная пробежка напоминает нам о нашей врождённой выносливости и силе. Ежедневная молитва помогает не забыть, что мы не только плоть, но и дух.
Как сказал молодой Джордж Паттон своей супруге, когда она спросила, почему он настаивает на том, чтобы каждый вечер наряжаться к ужину, ведь они жили в очень скромном помещении в военное время: «Чем беднее обстановка, тем важнее соответствовать собственным стандартам».
